FRINK Linked Data Fragments server

Matches in SemOpenAlex for { <https://semopenalex.org/work/W2178718963> ?p ?o ?g. }

• W2178718963 endingPage "428" @default.
• W2178718963 startingPage "395" @default.
• W2178718963 abstract "395 Ab Imperio, 4/2003 Ирина СЕРГЕЕВА “ХОЖДЕНИЕ В ЕВРЕЙСКИЙ НАРОД”: ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ ЭКСПЕДИЦИИ СЕМЕНА АН-СКОГО В ДОКУМЕНТАХ Пора создать еврейскую этнографию! С. А. Ан-ский, 1908 г. Имя популярного еврейского писателя и известного общественного деятеля Семена Акимовича Ан-ского (псевдоним, настоящие имя и фамилия – Шлойме-Зейнвил Аронович Раппопорт, 1863-1920), автора драмы “Диббук”, получило широкую известность в еврейской фоль- клористике и этнографии лишь в последнее десятилетие его жизни, совпавшее с одним из наиболее плодотворных и наиболее трудных времен для еврейской исторической науки. Этому периоду не суждено было завершиться при жизни исследователя фундаментальными на- учными трудами, которые обобщили бы результаты работы этнографа, его предшественников и коллег. Тем не менее, вполне закономерен тот факт, что С. А. Ан-скому, исследователю народной культуры, писателю, удалось вписать одну из самых ярких страниц в историю этнографи- ческой науки о восточноевропейском еврействе.1 1 В. Лукин. От народничества к народу (С. А. Ан-ский – этнограф восточноевро- пейского еврейства) // Евреи в России: История и культура. Сб. науч. трудов / Отв. Ред. Д. А. Эльяшевич. СПб., 1995. С.125. 396 И. Сергеева, “Хождение в еврейский народ”... Биография С. А. Ан-ского в значительной мере – типичная биогра- фия русского еврейского интеллигента, который воспринимал мир за пределами “еврейской улицы” в категориях русского языка, русской культуры и во многом – русского идейного и политического поля. Социализация в русской культуре и политике (порой вместе с соци- ализацией в западной культуре, а чаще – как средство приобщения к западной цивилизации) становилась парадигмальным опытом, который затем переносился в еврейский национализм и возвращался обратно на “еврейскую улицу”. Первые 16 лет своей жизни Семен Ан-ский, тогда – Шломо Раппо- порт, прожил в местечке Чашники Витебской губернии. Родившись в ортодоксальной еврейской семье, он получил традиционное еврейское воспитание и образование и практически не знал русского языка. Только присоединившись к просветительскому и народническому движению, он одновременно изучил русский и жизнь имперской глубинки, про- стых людей, тяжким трудом зарабатывающих свой хлеб. Первое его литературное произведение – рассказ “История одного семейства”, было написано на идиш и, после долгих мытарств, опубликовано в русском переводе в русско-еврейском журнале “Восход” (1883) за под- писью “Псевдоним”.2 После того как “за народническую деятельность” (фактически – за учительство) Ан-ского выслали из деревни, он переехал в Екатеринос- лавскую губернию, работал на соляных копях, продолжал просвети- тельскую деятельность. В это же время он пишет рассказы-зарисовки о рабочих. В начале 1890-х годов С. Ан-ский уехал в Париж, где работал в переплетных мастерских и на фабрике, постоянно общался с фран- цузскими рабочими. В Париже Ан-ский знакомится с русско-еврейской эмиграцией, под влиянием которой возвращается к еврейской истории и культуре, пишет рассказы, повесть “В еврейской семье”, очерки под общим названием “Пионеры” (опубликованы в “Восходе” в 19041905 гг., после возвращения писателя в Россию), гимн “Ди Швуэ”. Во Франции же происходит и первое знакомство писателя с практикой этнографической работы, сыгравшие впоследствии решающую роль в жизни С. Ан-ского. 2 Еврейская энциклопедия. Свод знаний о еврействе и его культуре в прошлом и настоящем / Под общ. ред. д-ра Л. Каценельсона и барона Д. Г. Гинцбурга. Т. 2. СПб. Кол. 617. 397 Ab Imperio, 4/2003 На протяжении многих лет Ан-ский изучал фольклор разных на- родов, методику записи, классификации и обработки фольклорного материала, что затем позволило ему успешно осуществить ряд фоль- клорно-этнографических экспедиций в “черте оседлости”, собрать, проанализировать и подготовить к публикации уникальные по своему значению материалы. Параллельно будущий еврейский этнограф из- учает русскую литературу и читательскую аудиторию. Еще в Париже он пишет небольшие исследования “История русской литературы”, “Что читает организованный немецкий рабочий?”, а по приезде в Россию – очерк “Народ и книга” (1902), готовит “Программу для собирания сведений о том, что читает народ?” (1902) и составляет “Каталог народных книг” (Издание “Посредника”, 1902).3 С. Ан-ский принимал участие в организации и работе Еврейского историко-этнографического общества (ЕИЭО).4 Работал он также в Еврейском литературном обществе и Обществе еврейской народной музыки, в это же время много и активно сотрудничал с русско-еврей- скими журналами “Еврейский мир”,5 “Еврейская старина”, “Восход”, альманахом “Пережитое”, газетами “Гомельская копейка”, “Утро Рос- сии”, “Южная копейка”, изданием на идиш “Дер Фройнд”, участвовал в подготовке фундаментального научного издания – Еврейской энцикло- педии. Свидетельством этого сотрудничества являются публикуемые ниже материалы (Ф. 339). К пониманию ценности традиционной еврейской культуры С. А. Ан- ский пришел через идеалы русской народнической литературы. “Рус- ский народник, социал-революционер, секретарь П. Лаврова, он стал еврейским националистом, не политическим, но культурным, он стал мечтать о закреплении исторических основ еврейской психики путем сознательного и настойчивого еврейского воспитания”.6 На националь- ную самоидентификацию С. Ан-ского оказали влияние политические процессы конца ХIХ – начала ХХ вв.: процесс Дрейфуса во Франции, страшные еврейские погромы в Кишиневе и Одессе. “Надо воспитать 3 ИР НБУВ. Ф.339. Ед. хр. 50, 63, 51, 84, 79 (в порядке упоминания в тексте). 4 Еврейская энциклопедия. Свод знаний о еврействе и его культуре в прошлом и настоящем. Т. 7. Кол. 449-450. 5 I. Сергєєва. Матеріали журналу “Еврейский мир” (Петербург, 1908-1917 рр.) у фондах ЦНБ ім. В. І. Вернадського АН України // Рукописна та книжкова спадщина України. Археографічні дослідження унікальних архівних та бібліотечних фондів. Вип.1. К., 1993. С. 111–116. 6 А. Горнфельд. С. А. Ан-ский // Еврейский вестник. 1922. 1 апреля. № 1. С. 12. 398 И. Сергеева, “Хождение в еврейский народ”... народ к национальной жизни, – писал, полемизируя с еврейскими национал-территориалистами, С. Ан-ский известному еврейскому политическому деятелю Х. Житловскому в 1905 г. – И тогда, как у здорового организма, у народа самого явится тоска по территории, по государственной жизни”.7 Народническая школа научила С. Ан-ского, что задача “воспитания народа”, безусловно, предполагает в первую очередь его изучение, глубокое осознание и анализ исторических и культурных корней, традиций и верований. Таким образом, к еврейскому народу и к идее интеллигентской миссии перед народом Ан-ский пришел в результате социализации в русских народнических кругах, которые, помимо радикальных социа- листических идей, питались романтическими идеями поиска истоков нации. Еврейский “культурный национализм” Ан-ского, также как и формы его реализации, вполне логично вырос из этого народнического опыта. Российская народническая среда в целом дала немало лите- раторов-этнографов, “открывавших” русский народ (как, впрочем, и другие народности империи) и истинную народность/национальность для русской же культурной элиты. Можно утверждать, что в этом, пре- имущественно, и состояла культурная миссия российской этнографии в XIX веке. То, что именно русская народническая традиция является основным “кодом” к пониманию Ан-ского как еврейского националиста и этнографа, подтверждается его “естественным” выбором в пользу “ду- ховного” (в противоположность “территориальному”) национализма. Безусловно, экстратерриториальный национализм еврейской интеллигенции далеко не всегда был следствием народничества (до- статочно упомянуть Ахад Ха’Aма)8 или специфически российским феноменом. Скажем, многие еврейские интеллектуалы-социалисты в Австро-Венгерской империи также придерживались экстратерритори- ального подхода к национальности, считая преимущественно важным создание национально-культурных предпосылок для последующей федерализации. На этом фоне культурный национализм Ан-ского от- личается именно своим “русским народничеством”: именно в России социальный проект интеллигенции – народничество – был тесно связан с этнографическими исследованиями и поиском чистой, незапятнанной 7 Письмо С. А. Ан-ского к Х. Житловскому от 7.12.1905, Берлин. Цит. по: В. Лукин. От народничества к народу. С. 126. 8 О его идейной эволюции как еврейского националиста см.: S. Zipperstein. Elusive Prophet: Ahad Ha’Am and the Origins of Zionism. Berkeley, 1993. 399 Ab Imperio, 4/2003 народной культуры, которая воспринималась как источник социаль- ной трансформации общества на более справедливых основаниях… В то же время, этнографический проект Ан-ского – это продолжение историографического (и политического – “диаспорного”) проекта С. Дубнова. С учетом отсутствия у российских евреев государственной и полноценной (в понятиях того времени) политической истории, а также идейного и социального облика еврейских интеллектуальных элит, характерный для народнического варианта национализма перенос представлений о национальной “сущности” на народный фольклор, традицию, обычаи воспринимался многими русско-еврейскими ин- теллигентами как единственно правильный. С целью “универсализировать” случай Ан-ского и включить его в более широкий контекст еврейского и нееврейского нациестроитель- ства в Восточной и Центральной Европе рубежа веков, обратимся к типологии Мирослава Хроха, исследовавшего возникновение нацио- нальных движений в этом регионе. Формально деятельность Ан-ского следовало бы отнести к хроховской “фазе А”, в ходе которой начина- ется изучение культуры и фольклора недоминантной группы с тем, чтобы привлечь внимание масс к историческому опыту, традициям и обычаям, формирующим национальную идентичность.9 Однако в спец- ифических условиях поздней Российской империи, на фоне погромов и процесса Бейлиса, превращавших изучение народных преданий и распространение знаний о еврейской народной культуре в способ борьбы с антисемитизмом, “фаза А” наложилась одновременно на “фазу В” (распространение знаний и национальных категорий среди широких образованных масс) и на “фазу С” (привлечение широких масс в те или иные национальные движения, проявившееся в росте сионизма, ставшего ведущей силой модерного национализма евреев). Таким образом, российские евреи переживали “стандартные ситуации” в усложненных и нестандартных формах, определявшихся спецификой Российской империи и характером социализации русско-еврейских интеллектуалов. Для таких как Ан-ский, “хождение” в еврейский народ имело еще и глубокий субъективный смысл: это было возвращение к себе, к соб9 См. Miroslav Hroch. Social Preconditions of National Revival in Europe: a Comparative Analysis of the Social Composition of Patriotic Groups among the Smaller European Nations. New York, 1985. Русский перевод типологии Хроха см.: М. Хрох. Ориентация в типологии // Ab Imperio. 2000. № 2. С. 9-24. 400 И. Сергеева, “Хождение в еврейский народ”... ственным национальным корням, которые некогда были сознательно отрезаны ради интеграции в “большую” культуру России, восприни- мавшуюся как самостоятельная ценность или как мостик в еще более огромный мир европейской культуры. Эту ситуацию можно считать архетипической для более поздних “возвращений” ассимилированных западноевропейских евреев в восточноевропейскую еврейскую среду, сохранявшую, с их точки зрения, культурную (=национальную) иден- тичность, т.е. фольклор, язык, традиции, одежду – все то, что собирал, описывал и изучал этнограф Ан-ский. Важно, однако, подчеркнуть, что у западноевропейских евреев, также как у Ан-ского, это возвращение происходило с помощью познавательных техник европейской культуры, мотивировалось в ее категориях и являлось частью современного им национального дискурса. * * * Уже в первом выпуске альманаха “Пережитое” С. Ан-ский, как бы обосновывая концепцию этнографической работы, представляет программное по своему значению обращение к читателям: “Всепо- глощающее время уничтожает не только вещественные памятники старины; оно постепенно стирает и тот живой исторический материал, который заключается в преданиях, обычаях, воспоминаниях, песнях старинного происхождения и т.п. Естественный темп их исчезновения был значительно ускорен теми глубокими изменениями, которые с такой быстротой испытал еврейский быт в России. Многое из того, что еще недавно было явлением повседневной еврейской жизни, оставило лишь едва уловимый след в народной памяти; продукты еврейского коллективного творчества, отражающие взгляды народа на пройденную им полосу жизни, сменяются новыми”.10 Пользуясь возможностью через альманах обратиться к широким кругам чита- телей, С. Ан-ский в статье “Еврейское народное творчество” ставит “неотложную задачу: организовать систематическое и повсеместное собирание произведений всех видов народного творчества, памятников еврейской старины, описание всех сторон старого еврейского быта. Дело это, как совершенно внепартийное, культурное и национальное, должно привлечь к себе и объединить лучшие силы нашего народа. Пора создать еврейскую этнографию!”11 10 От составителей // Пережитое. 1908. Т. 1. С. 1. 11 С. А. Ан-ский. Еврейское народное творчество // Пережитое. 1908. Т. 1. С. 278. 401 Ab Imperio, 4/2003 Понимая опасность полной утраты “наследия тысячелетнего творче- ства”, С. А. Ан-ский уже в 1908 г. делает первые попытки организовать еврейскую фольклорно-этнографическую экспедицию силами ЕИЭО. В сентябре 1909 г. он пишет Х. Житловскому: “Чем больше думаю, тем больше прихожу к убеждению, что еврейство лежит в 4000-летней психологии и 4000-летней культуре. Удастся нам приспособить нашу культуру к жизни – будем жить, не удастся – будем мучиться и вы- дыхаться, пока не умрем. А пришить нам чужие головы и сердце ни одному хирургу не удастся. У меня теперь план – если удастся, буду счастлив бесконечно. Хлопочу, чтобы Еврейское Этнографическое общество командировало меня собирать по России еврейские на- родные песни, пословицы, сказки, заговоры и т.д., короче, народное творчество. Если удастся – посвящу охотно этому весь остаток жизни. Это огромная культурная задача. Нужно для этого от 8 до 10 тысяч. Удастся достать – самый счастливый человек буду.”12 Ввиду интенсивного проникновения в еврейскую массу новых культурных влияний, грозящих уничтожить множество остатков еврейской старины и народного творчества, крайне необходимо приступить по возможности скорее к собиранию: 1. Материалов по фольклору: записыванию со всей научной точностью преданий, легенд, сказок, притч, песен, пословиц, по- говорок, присловий, загадок, особенностей местных диалектов и т.п. Записыванию обычаев, поверий, заговоров, примет, лечебных средств и т.п. 2. Исторических материалов, касающихся каждой местности, – пинкосов, документов, старинных бумаг, мемуаров, рассказов очевидцев и проч. 3. Предметов еврейской старины (для будущего еврейского му- зея): старинные книги, рукописи, документы, предметы еврейского искусства: “Misrachim”, поройхесы, резьба на амвоне, менойры, украшения свитков Завета, предметы культа, старинные женские украшения, старые костюмы, реликвии, предметы, связанные с памятью выдающихся лиц или выдающихся событий и т.п. 4. Производить фотографические снимки типов, сцен, истори- ческих мест, памятников, старинных или замечательных зданий, предметов и др., 12 Письмо С. А. Ан-ского к Х. Житловскому. Сентябрь 1909 г., Петербург. Цит. по: В. Лукин. От народничества к народу. СПб., 1995. С. 129. 402 И. Сергеева, “Хождение в еврейский народ”... – писал С. Ан-ский накануне экспедиции, намечая основные задачи работы на много лет. В этих записях имеются и сведения о том, что с самого начала он планировал охватить экспедиционными обследова- ниями обширную территорию “черты оседлости” в Европейской части Российской Империи. “Экспедиция, рассчитанная на три года, рассчитывает обследовать непосредственно около 300 наиболее интересных в культурно-истори- ческом отношении пунктов 10-ти губерний черты оседлости. Осталь- ные менее значительные пункты предполагается обследовать при по- мощи письменных сношений или командирования туда одного лица”. Наряду с научными, задуманные Ан-ским экспедиции преследовали политические и просветительские цели, которые этнограф определил так: “Систематическое собирание произведений народного творче- ства и всестороннее обследование экономической жизни имеет для еврейского народа помимо общего художественно-научного значения и особенный, специфический, злободневный интерес. Если антисемит- ские теории основываются на клеветническом определении вредной экономической роли еврейства, то необходимо быть вооруженными теми материалами, ярче всего рисующими облик еврейского народа, его воззрения, верования, надежды и чаяния, которые нам дает непо- средственно народное творчество.”13 Первой экспедиции предшествовали многочисленные поездки С. Ан-ского по Украине, выступления с публичными лекциями, пу- бликации, основанные на фольклорном материале. Одна из таких лекций, “Характер и основы и еврейской литературы”, состоялась после длительных согласований и переговоров с властями в Киеве в 1910 г. и была организована Киевским отделением Общества для рас- пространения просвещения между евреями в России (ОПЕ).14 Отчет об этой лекции был опубликован в материалах деятельности Киевского отделения ОПЕ.15 13 Материалы по подготовке экспедиций обнаружены недавно А. Канцедикасом в частном архиве в Израиле. Цит. по: А. Канцедикас, И. Сергеева. Альбом еврейской художественной старины Семена Ан-ского. М., 2001. С. 36-37. 14 И. Сергеева, О. Горшихина. Деятельность Киевского отделения Общества для распространения просвещения между евреями в России в конце ХIХ – начале ХХ вв. // История евреев в России. Проблемы источниковедения и историографии. Сб. науч. трудов. СПб., 1993. С.130. 15 Отчет Общества для распространения просвещения между евреями в России за 1909 год. СПб., 1910. С. 76. 403 Ab Imperio, 4/2003 Вплотную к реализации идеи проведения экспедиций Ан-ский приступает в 1911 г. Деньги в размере 10 тысяч руб. на проведение исследований он получил от киевского мецената, сына известнейшего еврейского финансиста, филантропа и общественного деятеля Горация Осиповича Гинцбурга – Владимира Гинцбурга. В фонде Ан-ского сохранилась его обширная переписка с В. Гинцбургом16 (полностью переписку С. Ан-ского и Вл. Гинцбурга публикуем ниже). В письмах писатель и этнограф сообщает своему корреспонденту о текущих делах и ближайших планах, обсуждает организационные вопросы, связанные с предстоящими экспедициями. Из этой переписки следует, что, помимо достаточно ощутимой финансовой поддержки Гинцбурга, Ан-скому приходилось в поисках дополнительных средств совершать многочисленные поездки в Москву, Баку, Царицын и другие города. В январе 1912 г. он писал Вл. Гинцбургу: “По отъезде из Киева я по- бывал по поводу экспедиции в Харькове и Москве, но вследствие наступивших тогда рождественских праздников… большинство обще- ственных деятелей было в отъезде… К этому же времени (середине февраля – И.С.) рассчитываю побывать также в Баку и Царицыне…”17 В то же время Ан-ский стремится привлечь к работе экспедиции лучшие силы еврейской интеллигенции. Он надеется, что с помощью собранного материала удастся переломить негативное отношение частично ассимилированной городской интеллигенции к народному быту, к предметам еврейского декоративно-прикладного искусства, традиционному фольклору. Для обсуждения целей и задач экспедиции и, особенно, ее статуса 24-25 марта 1912 г. в Петербурге по инициативе Ан-ского было со- брано совещание еврейских ученых и интеллигенции. В результате длительной и достаточно острой полемики было принято решение об организации экспедиции, ее административном статусе (имеет само- стоятельную организацию; является автономной при Еврейском истори- ко-этнографическом обществе, причисляется к Московскому обществу распространения правильных сведений о евреях). В организационную комиссию экспедиции вошли С. Ан-ский, С. Дубнов, Л. Сев, М. Кули- шер, Г. Слиозберг, Л. Штернберг, А. Браудо. В письме В. Гинцбургу от 13 апреля 1912 г. Ан-ский пишет об этом: 16 Письмо С. Раппопорта – Владимиру Гинцбургу. 20 января (2 февраля) 1912 г. // ИР НБУВ. Ф. 339. Ед. хр. 944. Л. 1. 17 Там же. Л.1 об. 404 И. Сергеева, “Хождение в еврейский народ”... В совещании приняло участие человек 20, в том числе трое из Москвы (Д-р Вермель, Марек и Энгель) и Д-р С. А. Вайсенберг из Елисаветграда. Были прочитаны доклады по антропологии, этнографии, фольклору и народной музыке, были обсуждены вопросы о рамках исследований, в особенности – включить ли экономические исследования, о приемах работы, о маршруте и т.д. По большинству вопросов состоялся только общий обмен мнений, причем была избрана комиссия из 7 человек для детальной разработки их. Между прочим, был решен вопрос начать работу с Волынской губернии.18 Предложение начать работы с Волынской губернии на Совещании внес П. Марек: Для опыта следовало бы начать с мест более древнего поселения евреев. Наиболее подходящий в этом смысле район: часть Волынской губернии по Западному Бугу и так называемый Брестский округ, входившие в “Ваад четырех стран”. Удобнее всего было бы начать от Старо-Константинова, Заславля, по направлению к Владимиру-Волынскому, Луцку и дойти до Гродненской губернии, южнее Бреста. Все это места наиболее старого еврейского поселения, восходящего к ХV веку.19 Совещание остановилось также на вопросе об административном статусе экспедиции. Не найдя окончательного взаимно приемлемого решения, собравшиеся передали этот вопрос на усмотрение органи- зационной комиссии в составе С. Ан-ского, С. Дубнова, Л. Сева, М. Кулишера, Г. Слиозберга, С. Гинзбурга, Л. Штернберга и А. Браудо. В письмах к В. Гинцбургу Семен Ан-ский рассуждает о трех возмож- ных вариантах юридического оформления экспедиции: организация нового общества; причисление экспедиции к Еврейскому историко- этнографическому обществу; причисление к Московскому Обществу распространения правильных сведениях о евреях. Сам Ан-ский считает, что первую поездку следует совершить самостоятельно, “безо всякой фирмы”,20 только заручившись открытым письмом от Академии Наук или Географического общества. При этом реплика Ан-ского – “Мне 18 Письмо С. Раппопорта – В. Г. Гинцбургу, барону. 13 апреля 1912 г. // ИР НБУВ. Ф. 339. Ед. хр. 339. Л. 1. 19 Цит. по: В. Лукин. От народничества к народу. С. 132. 20 Письмо С. Раппопорта – В. Г. Гинцбургу, барону. 13 апреля 1912 г. // ИР НБУВ. Ф. 339. Ед. хр. 339. Л. 2. 405 Ab Imperio, 4/2003 лично кажется, что незачем торопиться с передачей экспедиции ка- кому-либо обществу,”21 – подразумевает, что “среди членов комитета как Петербургского, так и Московского нет таких знатоков еврейского быта и письменности, которым можно было бы доверить руководство работами и редакцию материалов. В обоих обществах таких людей всего три (Дубнов, Мазе, Марек), и те заняты другими делами.”22 В свою очередь, В. Гинцбург в ответном письме высказывается в пользу предложения о передаче экспедиции в ведение ЕИЭО, поскольку ор- ганизация самостоятельного общества, несмотря на всю заманчивость идеи, потребовала бы больших материальных затрат, времени на вы- работку устава и его легализацию.23 Немаловажным моментом первого организационного этапа было установление статуса экспедиции и ее полное юридическое название. Идея о присвоении данному предприятию имени Горация Осиповича Гинцбурга, мецената и филантропа, умершего в 1909 г.,24 принадлежала, по-видимому, Ан-скому. Накануне экспедиции, в апреле-мае 1912 г., С. Ан-ский активно работает над составлением “Программы для собирания материалов по еврейской этнографии”. По его замыслу, эта программа должна была представлять капитальный труд из более чем 10.000 вопросов, распределенных в разделы и охватывающих практически все стороны еврейского быта и верований. Накануне экспедиционной поездки он пишет В. Гинцбургу: “Ввиду того, что при самой интенсивной работе я могу не успеть выполнить эту работу к июню к началу поездки, я хотел привлечь к ней целую группу молодых людей, знатоков еврей- ского быта...”25 Несколько забегая вперед, скажем, как шла работа над Программой. Если в начале работы вопросы, охватывающие, по замыслу ее создате- лей, все аспекты жизненного цикла еврея, носили чисто теоретический характер и были разработаны на основе научного подхода, диктуемого научными этнографическими требованиями, то со временем подход к вопроснику изменился. Собранные в процессе экспедиционной работы 21 Там же. 22 Там же. 23 Письмо В. Г. Гинцбурга – С. Ан-скому (Раппопорту). 12 июня 1912 г. // ИР НБУВ. Ф. 339. Ед. хр. 300. 24 Краткая еврейская энциклопедия. Иерусалим, [1993]. Т. 2. Кол.133. 25 Письмо С. Раппопорта – В. Г. Гинцбургу, барону. 13 апреля 1912 г. // ИР НБУВ. Ф. 339. Ед. хр. 946. Л. 4. 406 И. Сергеева, “Хождение в еврейский народ”... материалы дали новое направление работе, четче обозначили основные разделы и вопросы. В конце 1913 – начале 1914 гг. (т.е. после первых двух сезонов экспедиции) С. Ан-ский вместе с группой молодых иссле- дователей – студентов Курсов Востоковедения в Петербурге – работает над подготовкой к печати первой части этнографической программы, озаглавленной “Der mentsh” (Человек). Кроме Ан-ского, в работе при- нимали участие Ш. Вайнштейн, А. Юдицкий, Ш. Локшин, И. Лурье, И. Неусыхин, И. Фикангур, И. Киммельман, И. Равребе, А. Рехтман и Ш. Шраер. Л. И. Вайнштейн, секретарь бюро Этнографической экспедиции при отделе фольклора и этнографии ЕИЭО, в письме к Ан-скому от 7 ноября 1913 г. писал: “Над программой мы работаем много, насколько это возможно. По правде говоря, работа эта идет не быстро и не лег- ко. Я должен Вам признаться, что если бы в день Вашего отъезда из Петербурга я был бы знаком со всем материалом, я бы не взял на себя эту работу.”26 Программа включала следующие основные разделы (с многочис- ленными подразделами и пунктами): “Дитя”, “От хедера до свадьбы”, “Свадьба”, “Семейная жизнь”, “Смерть” – и, таким образом, охватывала жизненный цикл человека. В Секторе востоковедения ИР НБУВ сохра- нились черновые материалы по подготовке и составлению программы. Среди них – подробнейший вопросник анкеты “Taneysim” (Посты) и “Кhasidim” (Хасиды), составленный А. Юдицким и не вошедший в первую публикацию. Издание второй части Программы, посвященной праздникам и особым дням годового цикла, было подготовлено к печати, но не состоялось из-за начала Первой мировой войны. Итак, 1 (14) июля 1912 г. экспедиционная группа в составе руково- дителя экспедиции С. Ан-ского, фотографа и художника С. Юдовина, музыковеда и композитора Ю. Энгеля без официального статуса и подчинения выехала в пробную поездку на Украину и работала в этом сезоне в Волынской губернии, в частности – в Старо-Константинове. За день до отъезда, в предчувствии интересных открытий, Ан-ский пишет: “Сильно волнуюсь, как перед большой неизвестностью. Как-то пойдет дело? Сумею ли приобрести доверие тех бедных и темных, из среды которых сам вышел, но от которых так далеко ушел за эти годы? Моментами даже жутко делается. Но, вместе с тем, в душе огромное 26 Письмо Л. И. Вайнштейна – С. Раппопорту. 7 ноября 1913 г. // ИР НБУВ. Ф. 339. Ед. хр. 30. Л. 1. Письмо на идиш – перевод Л. Шолоховой. 407 Ab Imperio, 4/2003 радостное чувство, что начинается осуществление заветнейшей мечты целой жизни.”27 “Сумею ли приобрести доверие”... Ответом на этот, впрочем, рито- рический вопрос, может быть только цитата из отчета о поездке одного из участников экспедиции, Юлия Энгеля, который, с присущим ему тонким юмором, пишет о взаимоотношениях с населением, проблемах, с которыми сталкивалась экспедиция при записи на фонограф. ...Нас приняли даже на время за граммофонщиков, т.е. людей, торгующих песнями и сказками. Но Ан-ский с его почтенным видом, соблюдением обрядов и умением говорить со стариками здесь, как всюду впоследствии, сумел поправить дело. О себе я не говорю. Помимо того, что я по-еврейски говорил плохо, я внушал недоверие старикам уже одним своим бритым видом. Но вслед за Ан-ским и мне легче было добыть, что нужно.28 Накануне отъезда экспедиции из Киева Ан-ский писал Владимиру Гинцбургу 1 июля 1912 г.: “Делаем последние приготовления и завтра, 1-го, выезжаем… Четвертого нашего товарища мы встретим в мест. Ружин Киевской губ., куда мы сейчас и едем, так как нам обещаны там особо ценные материалы. Оттуда мы поедем в Полонное, Славуту, Новоград-Волынский и т.д. по заранее выработанному маршруту.”29 В своих воспоминаниях Ю. Энгель так описывает первую экспеди- цию: “Но только в прошлом году, летом, я впервые получил возмож- ность с головой окунуться в самую гущу глухих еврейских местечек, своеобразная жизнь которых еще во многом столь тесно связана с традициями прошлого и таким образом представляет наиболее благо- приятные условия для сохранения памятников старинного народного творчества… Поехало нас трое: еврейский писатель, поэт и этнограф Ан-ский, я и еще один молодой человек (Соломон Юдовин – И.С.). Ан-ский по части собирания сказок, легенд, поговорок, интересных предметов старины, я – по музыкальной части, молодой человек – для фотографических работ. Отправились мы в губернии Киевскую и Волынскую, – с одной стороны так как там много мест, относящихся 27 Письмо С. Раппопорта – В. Г. Гинцбургу, барону. 30 июня 1912 г. // ИР НБУВ. Ф. 339. Ед. хр. 949. Л. 1. 28 Ю. Энгель. Еврейская народная песня. Этнографическая поездка летом 1912 года. Рукопись. [1915]. // ИР НБУВ. Ф. 190. Ед. хр. 266. Лл.36-53. 29 Письмо Ан-ского – В. Гинцбургу от 30.06 (13.07.) ИР НБУВ. Ф. 339. Ед. хр. 949. Лл. 1об-2. 408 И. Сергеева, “Хождение в еврейский народ”... к старейшим поселениям евреев в России, с другой стороны – по не- которым соображениям чисто практического характера. Я пробыл в пути немногим меньше месяца, Ан-ский же больше трех месяцев...”30 Таким образом, первым пунктом в “пробной поездке” 1912 года ста- ло местечко Ружин, резиденция ружинского цадика, одно из старейших еврейских местечек. Ю. Энгель пишет далее: Ружин отстоит от станции железной дороги верстах в 18-20. С момента прибытия на станцию у нас решено было говорить" @default.
• W2178718963 created "2016-06-24" @default.
• W2178718963 creator A5043555539 @default.
• W2178718963 date "2003-01-01" @default.
• W2178718963 modified "2023-09-26" @default.
• W2178718963 title "Хождение в еврейский народ: Этнографические экспедиции Семена Ан-ского в документах" @default.
• W2178718963 cites W1480454431 @default.
• W2178718963 cites W1964865790 @default.
• W2178718963 cites W2079932106 @default.
• W2178718963 cites W358989922 @default.
• W2178718963 cites W585670382 @default.
• W2178718963 cites W589292383 @default.
• W2178718963 cites W623649847 @default.
• W2178718963 doi "https://doi.org/10.1353/imp.2003.0108" @default.
• W2178718963 hasPublicationYear "2003" @default.
• W2178718963 type Work @default.
• W2178718963 sameAs 2178718963 @default.
• W2178718963 citedByCount "1" @default.
• W2178718963 countsByYear W21787189632015 @default.
• W2178718963 crossrefType "journal-article" @default.
• W2178718963 hasAuthorship W2178718963A5043555539 @default.
• W2178718963 hasConcept C41008148 @default.
• W2178718963 hasConceptScore W2178718963C41008148 @default.
• W2178718963 hasIssue "4" @default.
• W2178718963 hasLocation W21787189631 @default.
• W2178718963 hasOpenAccess W2178718963 @default.
• W2178718963 hasPrimaryLocation W21787189631 @default.
• W2178718963 hasVolume "2003" @default.
• W2178718963 isParatext "false" @default.
• W2178718963 isRetracted "false" @default.
• W2178718963 magId "2178718963" @default.
• W2178718963 workType "article" @default.