FRINK Linked Data Fragments server

Matches in SemOpenAlex for { <https://semopenalex.org/work/W2946052044> ?p ?o ?g. }

• W2946052044 endingPage "374" @default.
• W2946052044 startingPage "367" @default.
• W2946052044 abstract "Reviewed by: The Jewish Revolution in Belorussia: Economy, Race, and Bolshevik Power by Andrew Sloin Марина Могильнер (bio) Andrew Sloin, The Jewish Revolution in Belorussia: Economy, Race, and Bolshevik Power ( Bloomington: Indiana University Press, 2017. 329 pp. Selected Bibliography. Index. ISBN: 978-0-253-02466-4. Книга Эндрю Слоина в равной степени важна для понимания еврейской истории и истории раннего СССР. Как версия ранне-советской истории, она рассказы-вает о мобилизации этничности в 1920-х гг., не позволившей реа-лизоваться универсалистскому и антиколониальному потенциалу революции и способствовавшей возрождению расовой вражды. Опровергая доминирующее пред-ставление о советской модер-ности как о проекте, однозначно предпочитавшем категорию клас-са категории расы, Слоин пред-ставляет переход от гражданской войны к НЭПу и к сталинизму как сползание от национальности к расе (P. 17). Как исследование по еврейской истории, книга Слоина проблематизирует кажущуюся самоочевидной природу еврей-скости. Он анализирует низовые версии и практики еврейства в переходный период 1920-х и начала 1930-х годов, а также конструирование еврейства со-ветским режимом сверху. При этом в центре внимания автора [End Page 367] оказываются не производители дискурсов – еврейские культур-ные и партийные элиты, а еврей-ская рабочая масса – рядовые евреи, которые выражали себя не только и не столько в дискур-се, главным образом на идиш, сколько в социальных практиках. Иными словами, Слоин пред-лагает контекстуализированное прочтение советского еврейства как комбинации экономических, классовых, языковых, этниче-ских, религиозных и культурных идентификаций и практик. Слоин работает со сложной со-циологической моделью, которая задает двухмерную оптику. На первом уровне, структурном, он анализирует экономику, на вто-ром – культуру, т.е. большую политику и локальные политики на уровне фабрик и мастерских. Смысл, семантика этой политики (в единственном и множествен-ном числе) выявляется на уровне анализа языка чисток и обсужде-ний на партийных и заводских собраниях и логики групповых конфликтов. Именно в этой сфере Слоин совершает большинство своих главных открытий. В тоже время, его структурный анализ воспроизводит более-менее общепринятую картину развития советской экономики в 1920-е годы. По мнению Слоина, структурные (глобальные эконо-мические) факторы постоянно ограничивали попытки утверж-дения новых форм культурной и социальной жизни советского еврейства (P. 5). О культуре (политической семантике и во-ображении) в книге говорится иначе: здесь акцент делается на процессе творчества, обсуж-дения и адаптации. Автор учи-тывает гендерную специфику языка советской еврейскости. Он осознанно пользуется такими категориями, как еврейский, советский, расовый, этни-ческий и национальный, не считая их взаимозаменяемыми. С особой наглядностью этот подход раскрывается, например, в анализе антитроцкистской и антибундовской кампаний как официально разрешенных дис-курсивных пространств для об-суждения еврейскости. На этом фоне анализ на уровне структур выглядит статичным. Слоин считает, что постреволю-ционная система производства сохраняла базовую структуру и логику капиталистического соци-ального производства, характер-ного для всех межвоенных эконо-мических систем Европы – про-изводства стоимости посредством отчуждения труда (P. 6). Иными словами, Слоин воспроизводит марксистскую дихотомию базиса (экономика) и надстройки (куль-тура), что потенциально могло бы сузить возможности его ревизионистского [End Page 368] анализа семантики политического в раннем СССР как основного объяснения транс-формации политического вообра-жения: от универсализма – к нации и расе. К счастью, исключительно интересное исследование полити-ки советской группности, прове-денное Слоином, разворачивается автономно от анализа базиса, что отчасти позволяет рассматривать его как самостоятельный текст в книге. Именно анализ культуры дает основания говорить о книге Слоина как о значительном ре-визионистском историческом и методологическом высказывании. Книга предлагает модель мно-гоуровневого изучения революци-онной трансформации еврейского населения в социальном и эко-номическом контексте, который сохранил многие свойства доре-волюционной имперской ситуа-ции: несистемное человеческое разнообразие, многослойный экономический ландшафт и сосу-ществование элементов модерно-сти и традиционализма, которые вместе создают сложный и ди-намичный симбиоз. Большевики территориализировали некогда мультиэтническое и мультикон-фессильное пограничье империи; номинировали титульные на-циональности и предписали по-литику инкорпорирования других национальностей, включая совет-скую еврейскую национальность (коренизация). Слоин отмечает, что антиколониальная направ-ленность этой политики была созвучна устремлениям бывших подданных империи, особенно политически мобилизованных евреев так называемых западных окраин, которые связывали с ре-волюцией надежды на националь-ное и гражданское равноправие. Сложившуюся после револю-ции в регионе ситуацию сложно описывать в марксистских терми-нах как статичную структурную предиспозицию, даже если речь идет о производстве и рабочей силе. Это объясняет, почему структура фигурирует в боль-шинстве глав книги не столько как некий универсальный марк-систский базис, сколько как последовательность экономиче-ских кризисов с множественными последствиями для всех членов общества. Кризисы выявляли социальное напряжение и гене-рировали реакции снизу и сверху, которые, как показывает Слоин, принимали специфические фор-мы в конкретных обстоятельствах. В этом смысле книга может рас-сматриваться как ревизионистская версия континуума кризиса (термин Питера Холквиста), в процессе которого кодифици-руется монологичный взгляд на группность. От одного кризиса к другому происходит мобилизация этничности. Советская система [End Page 369] институционализирует, а затем расоизирует этничность, задавая таким образом форматы артику-лированных идентичностей и по-литического воображения снизу. Таким образом, история, расска-занная через призму еврейского опыта советизации в Белорусской ССР, может служить парадигмой для изучения революции и совет-ского национального строитель-ства в целом. Поскольку практически в каждой главе развивается ори-гинальный и часто откровен-но ревизионистский аргумент, краткая рецензия не способна в полной мере отразить всю ее сложность и богатство. Книгу Слоина стоит прочитать от корки до корки. Часть I, Революция, открывает глава Евреи становят-ся большевиками, где речь идет о радикализации евреев с 1917 по 1921 гг. Политическая ради-кализация происходит на фоне гражданской войны и погромов, в регионе, где процесс консо-лидации советской власти абсо-лютно зависел от того, смогут ли большевики привлечь на свою сторону евреев (P. 50). В этой же части Слоин вводит в оборот свой основной источник – протоколы чисток Компартии Белоруссии 1921 года. Во всех последую-щих главах подобные материалы партийных чисток и фабричных собраний интерпретируются с точки зрения обсуждения ва-риантов новой субъективности. Однако, в отличие от модели со-ветской субъективности, давшей начало текстуальному повороту в изучении революции и постули-рующей наличие универсального советского субъекта, приближе-ние к которому возможно через интериоризацию официального советского языка субъективности, Слоин сосредоточен на процессе перевода (культурного и лингви-стического, поскольку значитель-ная часть его источников написа-ны на идиш) и контекстуализации. Вместо нормативного советского субъекта Слоин обнаруживает набор конфликтующих лояль-ностей и многослойных идентич-ностей (P. 51). В книге реконстру-ированы разные версии еврейской советской субъективности, часто довольно критично и рефлексивно относящиеся к большевистскому нормативному дискурсу. Часть II, Труд и капитал, является отличным примером того, как обсуждение структу-ры превращается в новаторский анализ культуры. Так, Глава 2 Спекулянты, мошенники и про-чие евреи развивает интерпре-тацию советской экономической преступности как эссенциали-зирующего дискурса еврейской инаковости. В Главе 3, Еврейские пролетарии и пролетарские евреи рассматриваются еврейские идеи [End Page 370] и практики самопродуктивизации. Слоин обращает внимание на то, что идеи необходимости про-дуктивизации евреев возникли независимо от большевистского режима и отражали альтернатив-ные модели современной еврей-ской идентификации. Революция и военный коммунизм ликвиди-ровали традиционные еврейские экономические ниши, и даже при НЭПе наличные возможности продуктивизации в БCCР оста-вались ограниченными и являлись объектом конкуренции. В главе осмысливаются попытки евреев республики изменить прежний характер своей экономической деятельности в сферах мелкой торговли, посредничества или индивидуального ремесленниче-ства и найти работу на фабриках. На промышленных предприятиях они конкурировали с нееврей-скими (главным образом, белару-скими) рабочими, в небольших местечках, где фабрик не было, они пробовали себя в качестве организованных кустарей. Две главы Части III, Поли-тическая культура и националь-ность, показывают, как больше-вистская революция по сути пере-играла, ограничила и поглотила еврейскую революцию (P. 120). Слоин объясняет это структурны-ми факторами, несколько абстрак-тно указывая на императивы экономической и социальной реконструкции (P. 120). Но сами главы предлагают гораздо более сложную и в тоже время конкрет-ную картину фиаско большевист-ской диалектики универсализма и нациестроительства, которая оказалась неспособной вместить в себя разнообразие версий и практик новых концепций еврей-ства – продуктивного (относитель-но наличных экономических ус-ловий), современного, культурно специфического и в тоже время интегрированного и эксплицитно не-территориального. В главе 5, Бундизм и национальный во-прос, эта дилемма представлена особенно наглядно. Слоин показы-вает, как дискурсы о 'бундизме' стали лингвистическим механиз-мом обсуждения еврейскости и еврейской этничности без непо-средственного обсуждения евре-ев (P. 151). Часть IV, Политика кризиса, открывается главой Экономика, этничность и троцкизм. Тема, поднятая в предшествующей главе, здесь развивается на двух уровнях. Структурный аргумент состоит в увязке дискурса троц-кизма с процессами в экономике. Слоин утверждает, что в Беларуси троцкизм стал ответом на эко-номический кризис 1926–27 гг. и попытки государства повысить продуктивность труда при сниже-нии зарплат. Культурный аргумент состоит в том, что троцкизм в [End Page 371] советской Белоруссии являлся антиеврейским дискурсом. По-скольку на предприятиях, по которым кризис ударил особенно тяжело, большинство составляли еврейские рабочие, еврейская этничность стала главной мише-нью кампании. По мере того, как этничность реинтерпретировали как онтологическую причину политических и экономических отклонений, концепция еврейской идентичности обретала все более жесткие очертания. Еврейство осознавалось не как аффектив-ная идентичность, укорененная в культуре, но как идентичность, приписываемая извне (P. 183). Последняя глава, Антисеми-тизм и сталинская революция, рассматривает культурную ре-волюцию и индустриализацию через призму двух противополож-ных, но фактически взаимосвя-занных процессов: официальной кампании против антисемитизма как дисциплинирующей прак-тики и низового антисемитизма как трансгрессии, которая также выполняла дисциплинарную функцию, сублимируя и перена-правляя массовую фрустрацию и протест. Здесь Слоин вновь предлагает структурное объяс-нение, которое может считаться убедительным, только если чи-татель согласен рассматривать советскую индустриализацию как вариант общей трансформа-ции межвоенного капитализма в Европе: антисемитизм стал той модальностью, в которой в СССР в рамках сталинизма реализовы-валась структурная трансформа-ция либерального капитализма в управляемую, продуктивистскую экономику (productivist economy) (P. 211). В то же время, в другом месте Слоин утверждает, что антисемитизм 1920-х годов не подлежит монологичному объ-яснению (P. 219). В самой главе Слоин анализи-рует не структуры, а воссоздает страшную и до сих пор малоиз-вестную картину жестокого анти-семитизма конца 1920-х – начала 1930-х гг. в СССР в целом и в БССР в частности. Он подробно исследует эпизоды типа напа-дения нееврейских рабочих на еврейскую работницу Бобруйской фабрики Октябрь (1928). Вни-мательно разбирая социальные типы и риторику обидчиков, жертв и наблюдателей, сочув-ствующих и тем, и другим, Слоин выявляет устойчивые структуры восприятия еврейства, власти и безвластия. Он показывает, что антисемитизм стал манифеста-цией веры в то, что евреи моно-полизировали власть в советской системе. Более того, антисеми-тизм превратился в язык выраже-ния инстинктивного ощущения рабочими своего политического безвластия (P. 235). [End Page 372] Общий вывод Слоина состоит в том, что расоизация еврейскости отражала глобальное отчуждение масс от революционного проекта, обусловленного фундаментальной структурой советской экономики. Эту новаторскую книгу, напи-санную на основе тщательной ра-боты с архивными материалами и прессой на русском и идиш, мож-но читать как в логике заданной автором социологической модели, так и концентрируясь на культур-ном анализе, – как это сделала я в настоящей рецензии, поскольку нахожу эту часть сложного про-екта Слоина реализованной наи-более убедительно и творчески. Слоин продемонстрировал, как большевистский режим, путем проб и ошибок, смог радикаль-но изменить статус и функции национальной идентичности в революционном проекте. Будучи зафиксированы в официальном дискурсе, взгляды на природу группности и сам опыт группно-сти постепенно перестали быть контекстуальными и гибридны-ми. Группность адаптировали к модели советского универсализ-ма, увязали с категорией класса и инкорпорировали в систему производства и распределения культурного и экономического капитала и социально-политиче-ского статуса. Безусловно, столь амбици-озный проект может вызывать неоднозначную реакцию читате-лей. Наверняка, с точки зрения культуры, в книге недостает последовательного сравнения политики эволюции советской еврейскости с беларуским на-циестроительством сверху и снизу. Два конкурирующих на-циональных проекта развивались на основе общего структурного экономического базиса, однако заняли позиции субъекта и объ-екта по отношению к расовому антисемитизму как языку универ-сального отчуждения от полити-ческой власти. Кроме того, оче-видно, что для осмысления при-чин неудачи не-территориальной еврейской революции и ра-соизации советского еврейства недостаточно учитывать только фактор отчуждения труда в СССР. Важно иметь в виду и общую территориализацию советской национальности (как проявление ее эссенциализации), значение которой Слоин недооценивает. Сосредоточившись на Беларуси, он, например, не упоминает тер-риториальный Биробиджанский проект. Можно предположить, что сравнение проекта советской еврейскости сверху как результата смешения экономики, расы и большевистской власти с биро-биджанским территориальным проектом вдохновило бы Слоина несколько пересмотреть понима-ние отношений между структурой [End Page 373] и культурой (базисом и надстройкой). Но и с этими оговорками книга Слоина чрезвычайно интересна и заслуживает серьезной исто-риографической дискуссии. Она заставляет по-новому взглянуть на опыт советского нациестро-ительства в целом и еврейский опыт в раннем СССР в частности. Слоин заложил исключительно продуктивный фундамент для дальнейшего пересмотра обще-принятых исследовательских парадигм. Марина Могильнер Марина МОГИЛЬНЕР, редактор журнала Ab Imperio; профессор рос-сийской и восточноевропейской интеллектуальной истории (именная профессура Эдварда и Марианны Таден), Университет Иллинойса в Чикаго, Иллинойс, США. mmogilne@uic.edu Copyright © 2018 Ab Imperio Марина Могильнер" @default.
• W2946052044 created "2019-05-29" @default.
• W2946052044 creator A5084735760 @default.
• W2946052044 date "2018-01-01" @default.
• W2946052044 modified "2023-10-17" @default.
• W2946052044 title "The Jewish Revolution in Belorussia: Economy, Race, and Bolshevik Power by Andrew Sloin" @default.
• W2946052044 doi "https://doi.org/10.1353/imp.2018.0109" @default.
• W2946052044 hasPublicationYear "2018" @default.
• W2946052044 type Work @default.
• W2946052044 sameAs 2946052044 @default.
• W2946052044 citedByCount "0" @default.
• W2946052044 crossrefType "journal-article" @default.
• W2946052044 hasAuthorship W2946052044A5084735760 @default.
• W2946052044 hasConcept C107993555 @default.
• W2946052044 hasConcept C121332964 @default.
• W2946052044 hasConcept C138921699 @default.
• W2946052044 hasConcept C144024400 @default.
• W2946052044 hasConcept C150152722 @default.
• W2946052044 hasConcept C163258240 @default.
• W2946052044 hasConcept C166957645 @default.
• W2946052044 hasConcept C17744445 @default.
• W2946052044 hasConcept C62520636 @default.
• W2946052044 hasConcept C6303427 @default.
• W2946052044 hasConcept C76509639 @default.
• W2946052044 hasConcept C95457728 @default.
• W2946052044 hasConceptScore W2946052044C107993555 @default.
• W2946052044 hasConceptScore W2946052044C121332964 @default.
• W2946052044 hasConceptScore W2946052044C138921699 @default.
• W2946052044 hasConceptScore W2946052044C144024400 @default.
• W2946052044 hasConceptScore W2946052044C150152722 @default.
• W2946052044 hasConceptScore W2946052044C163258240 @default.
• W2946052044 hasConceptScore W2946052044C166957645 @default.
• W2946052044 hasConceptScore W2946052044C17744445 @default.
• W2946052044 hasConceptScore W2946052044C62520636 @default.
• W2946052044 hasConceptScore W2946052044C6303427 @default.
• W2946052044 hasConceptScore W2946052044C76509639 @default.
• W2946052044 hasConceptScore W2946052044C95457728 @default.
• W2946052044 hasIssue "4" @default.
• W2946052044 hasLocation W29460520441 @default.
• W2946052044 hasOpenAccess W2946052044 @default.
• W2946052044 hasPrimaryLocation W29460520441 @default.
• W2946052044 hasRelatedWork W1988036019 @default.
• W2946052044 hasRelatedWork W2016356747 @default.
• W2946052044 hasRelatedWork W2038258712 @default.
• W2946052044 hasRelatedWork W2323306710 @default.
• W2946052044 hasRelatedWork W2413097949 @default.
• W2946052044 hasRelatedWork W2509535262 @default.
• W2946052044 hasRelatedWork W2555122521 @default.
• W2946052044 hasRelatedWork W2748952813 @default.
• W2946052044 hasRelatedWork W4240761602 @default.
• W2946052044 hasRelatedWork W4372346878 @default.
• W2946052044 hasVolume "2018" @default.
• W2946052044 isParatext "false" @default.
• W2946052044 isRetracted "false" @default.
• W2946052044 magId "2946052044" @default.
• W2946052044 workType "article" @default.